Карфаген должен быть разрушен.
Катон Старший

…И милость к падшим призывал.
А.С. Пушнин

        Моего сына зовут Даня. У Дани есть друг, самый-самый лучший в мире — Костя. Оба учатся в 3 «А». Друг друга они называют так: Костик и Даник. «Для похожести».
        Созвоны начинаются с самого утра, перед школой.
        — Пр-р-ривет, Даник!
        — Здор-р-рово, Костик! Как дела?
        — От-т-лично! Слушай, Даник, пойдем сегодня Хомяку в глаз дадим? После инглиша. И Дуле заодно…
        Хомяк — это кличка Вовки Клубникина. Гад страшный. Ничего святого: списывать не дает, чипсами не делится. А Дуля — это Петька Дулин, хуже Хомяка. Скажешь ему: «Дуля, дай картридж для сети поиграть». А он выставит фигу с языком и приплясывает, как придурок. Ну как такому в глаз не съездить?!
        — Пойдем, Костик. Только чур я бью Хомяка.
        — О'кей, Даник. А я бью Дулю.
        — Ага…
        Пауза. Костик о чем-то напряженно размышляет. После паузы:
        — Слушай, Даник, а ты Хомяка в какой глаз будешь бить?
        — В правый, Костик. В левый я его уже бил. В среду, после информатики. Нет, вру, после чтеши.
        — Тогда, Даник, я Дуле в левый задудоню, ладно?
        — Йес, Костик. Только ты его бей сильнее, а то у него морда жирная, глаза глубоко запрятаны, не пробьешь.
        — Не бэ, Даник, пробью.
        — Ну, пока, Костик.
        — Пока, Даник.
        Поговорили ангелочки.
        Даник пониже Костика ростом. Глаза голубые, уши розовые. Характер — нечто среднее между макакой и пираньей. Костик повыше, глаза карие. Уши тоже есть. Большие, красивые, с прожилками, как кленовые листья в сентябре. По поведению Костик — что-то вроде гибрида саранчи и рыси.
        Игры у них такие, что после получаса какой-нибудь «крутовастенькой войнушки добрых годзилл с чеченскими нинзя-мутантами» мамы целый час сушат Даника и Костика феном. Сверху до низу. Даникова мама — Костика. Костикова мама — Даника. А потом сушат себя, потому что очень нелегкое это дело — сушить феном дикую рысь или воинственную макаку.
        Словом, дружба у них страшная. Разлуки, больше чем на сутки, исключены.
        И вот мы, четверо родителей, решили вместе съездить отдохнуть. И взять с собой, конечно, Даника и Костика.
        Долго думали, куда поехать. И в конце концов сошлись на Тунисе. Там спокойно, все относительно недорого. Море опять же. А заодно и Карфаген, культурка какая-никакая, история. Собрались, поехали.
        На паспортном контроле рыжая пограничница, похожая на лису Алису, сделала очень серьезное лицо и строго спросила Даника:
        — Цель поездки ?
        Голова с розовыми ушами, не моргнув глазом, ответила:
        — Ящериц ловить.
        На тот же вопрос Костик отреагировал еще короче:
        — Надо.
        Летели замечательно. Волшебно летели. Сначала Даник и Костик напились всяких напитков. Немного посоревновались, но больше, чем по шесть стаканчиков, не вышло. Плотно поели, с уважением пощупали друг у друга животики, поглядели в окошко на облака. Облака красивые, вроде пены для ванной. Вздремнули. От красивости, типа облаков, всегда в сон клонит. Потом побегали но проходам. Поболтали со стюардессами про покемонов. Позанимали очередь в туалет (все-таки двенадцать стаканчиков на двоих!) Глядишь, время и прошло.
        Прилетели, расселились. Живем.
        Арабы в отеле все время улыбаются и норовят погладить Даника и Костика по голове. Даник и Костик, когда их гладят, не сопротивляются, но в знак независимости корчат рожи. Даник достает языком до подбородка и закатывает глаза ко лбу. Костик раздувает щеки и скашивает глаза к переносице. Даник называет свою рожу «пьяный бабуин», а Костик — «сова-алкоголичка».
        А вот оно и море! Доброе, теплое, плещется, пускает пузыри, шипит. Хорошее.
        Можно с визгом убегать от волны. Можно вместе закопаться в песок, лежать и громко петь какую-нибудь смешную песню. Очень подходит:
        Пусть всегда будет водка,
        Колбаса и селедка,
        Огурцы, помидоры,
        Вот такие мы обжоры!
        …Победоносно оглядываться по сторонам и хохотать. От гордости за собственную смелость. Вот, мол, мы какие! Знай наших!
        Иногда прилетают альбатросы. У альбатроса крылья — прямоугольные. Похоже на археоптрикса из детской энциклопедии. Страшновастенький. Но не очень.
        Еще одно удовольствие — ящерицы. Этих, как крабов, можно ловить шапкой. Правда, неясно, что с ними дальше делать, когда поймаешь. Ну, можно хвост оторвать: все равно ведь новый отрастет. Хватаешь ящериц, а они рты открывают, как папы после пробежки. Смешные. В смысле — не папы, а ящерицы. Хотя и папы тоже смешные.
        Еще есть жуки. Черные, блестящие, как нос у собаки Бимки. Только нос у Бимки мокрый, а жук — сухой. Засыпаешь его песком, в смысле жука, а он вылезает. Опять засыпаешь — а он снова вылезает. Самое интересное — неизвестно, откуда вылезет. Хитрый жук.
        Иногда арабы проводят по пляжу верблюдов. Верблюды пахнут бомжами. Ничего верблюды.
        В общем, хорошая страна Тунис. Все тут есть, не соскучишься. И покушать можно здорово. В шведском столе. Кушают здесь Костик и Даник много. Это тебе не домашняя каша, где, как говорят, самая сила в последней ложке. Тут демократия. Вали на тарелку чего хочешь. Папы с мамами добрые, доедать ничего не заставляют. Круто. Так бы всегда.
        Даника и Костика уже знает весь отель и его окрестности. Французы радостно кричат им: «Салю!» Американцы — «Хэлло!» Итальянцы — «Чао»! Китайцы — «Ни хао!» Арабы — «Салям!» Костик и Даник машут всем, как родным, отвечают хором: «Приветик!» Иногда — «Салямчик!»
        Даник и Костик с гостиничным техником Махмудом (где они его нарыли?!) уже слазили на крышу отеля. Спели там песню Бабы-Яги из художественного фильма «Новогодние приключения Маши и Вити». Помните:
        Не летать тебе на воле,
        Голубь сизокрылый!..
        Даник и Костик уже восемь раз катались на верблюде. Бесплатно.
        Костик и Даник знают по именам всех, со всеми здороваются, ходят ко всем в гости. Наши номера завалены всякими подарками и сувенирами. Американскими, японскими, испанскими. Есть даже чешская пивная кружка и перуанская дудочка. Кена называется. Раньше не знал.
        Костик и Даник — завсегдатаи дайвинг-центра, сауны, супермаркета, автостоянки, баров и яхт-клуба. Их везде бесплатно, по какому-то магическому блату, кормят, поят, катают, фотографируют, задаривают подарками. И Костик и Даник, как домовитые хомяки, все это по-деловому пьют, жуют и тащат в дом. Придется купить еще один чемодан. Для даров. Ощущение такое, что мы не скромно слетали в Тунис, а совершали кругосветное путешествие, причем несколько раз.
        Даник и Костик все время двигаются. Они не умеют ходить — они только бегают. Размахивая руками, как мельницы, и издавая боевые вопли, от которых шарахаются верблюды и мотоциклисты.
        Это — наши дети.
        Если наши дети решили есть колбасу — они Едят Колбасу. Если они решили немного попить фанты, а потом сразиться на палках — они Пьют Фанту и Сражаются На Палках. Вы понимаете? Конечно, понимаете.
        «Их» дети — немецкие там, или японские, — это не дети, а экспонаты музея восковых фигур. В лучшем случае — коалы. Их дети умеют спокойно стоять, лежать и сидеть. Сказали ему «стоять» — он стоит. Сказали «сидеть» — сидит, как цыпа. А нашему чего не говори — все носится, только розовые молнии от ушей сверкают.
        — Ганс, пожалуйста, иди и вымой руки, — говорит немецкая мама. — А то у тебя будет много микробов, и ты заболеешь опасной болезнью.
        — Хорошо, мутти, — говорит Ганс, идет, моет руки (с мылом!), возвращается, садится и продолжает неторопливо листать, скажем, каталог одежды.
        С Костиком и Даником такие штуки не проходят. Потому что, если послать их мыть руки, то они могут затопить отель. Подумайте сами: как же можно мыть руки, если не брызгаться, открыв все краны на полную мощность, и если по очереди не зажимать их, устраивая фонтанчики. А потом не напустить воды в ванну, не вылить туда весь шампунь, не покидаться пеной, не устроить «морскую войнушку микробов-мутантов с покемонами-роботниками»…
        Наши дети не умеют стоять, сидеть и лежать.
        Стоя (на одной ноге) — надо изо всех сил махать другой, а заодно и крутить головой, до тех пор, пока не упадешь. Потому что упасть — это смешно.
        Сидя — надо елозить, потому что две половинки попы должны работать по очереди. К тому же просто сидеть половинкам на стуле — скучно, им будет гораздо веселее, если подсунуть под них ногу, а второй ногой — быстро-быстро болтать под столом.
        Лежа… Вы видели, в каких позах спят наши дети? Такие позы умеют принимать только китайские цирковые артисты.
        Дней через пять мы вместе поехали на экскурсию. Монастир, Сфакс, Сус, Кайруан… Очень все интересно.
        Сама столица — Тунис — тоже хорошая. Поплутали по Медине, старинной арабской части города, зашли в Сук — район-базар. Тут вас, конечно, сразу берет в оборот какой-нибудь проворный араб, который начинает играть роль заботливого экскурсовода. То есть водит туристов по лавкам своих же родственников и приятелей, за что, ясное дело, получает проценты, а потом просит денег еще и с вас — за работу. Да и не жалко. Только он очень мешает: общается, тараторит чего-то.
        К нам тоже пристал один такой попрыгунчик-стрекозел. Но получил в качестве объекта общения Костика и Даника, которые накануне оч-ч-чень хорошо выспались в автобусе и были особенно, так сказать, жизнеутверждающе настроены. Не буду дальше рассказывать. Куда вот только араб делся, до сих пор не пойму…
        Последним пунктом нашего экскурсионного тура был Карфаген, столица древних финикийцев, или, согласно Костику и Данику, фиников.
        Самое забавное в Карфагене то, что рядом с ним находится президентская резиденция. И вас строго-настрого предупреждают, чтобы вы не направляли свои фотоаппараты и видеокамеры в ее сторону. Если направите — может выйти грозный охранник и отнять пленку. Очень страшно. Представляете, если бы у нас так было: сфотографировал Кремль — в кутузку. Молодцы тунисцы: ценят своего президента.
        Как известно, Карфаген был разрушен римлянами. Целиком. Это западники всегда умели и умеют. Они насчет того, что «Карфаген должен быть разрушен», или там ковровой бомбардировочки — мастера. Поэтому, строго говоря, экскурсия в Карфаген — мираж, фикция. На месте бывшей столицы финикийцев есть развалины римских построек. Довольно поздние и неинтересные. Единственное «карфагенское» в Карфагене — это такая каменная яма, дыра. Где-то метра полтора-два в диаметре. И метра четыре глубиной. Подходишь к ней, а экскурсовод говорит: «Посмотрите, дорогие друзья, вот в эту замечательную яму. Там, на дне, лежит камень. Видите? Серенький такой. Так вот есть версия, что это единственный уцелевший от Карфагена камень. Хотя это и не точно. Потому что если римляне решили Карфаген ликвидировать, то кирпичей, в принципе, остаться не должно».
        Смотришь в дырку и думаешь: «Ни фига себе!.. Хорошо все-таки, что у нас есть ядерное оружие…» Но это так, в сторону.
        Подошли мы к яме. И Костик с Даником тоже подошли. Вернее, подбежали, размахивая руками, как пропеллерами.
        — Это чего за бульник? — спросил Даник, тыкнув розовым пальцем в одинокий карфагенский камень.
        — Это, понимаешь ли, Даник, единственный камень, который остался от целого города Карфагена, — ответил Костин папа. — Римлянин Катон сказал: «Карфаген должен быть разрушен», — ну вот римляне и разрушили Карфаген, и от него ничего не осталось.
        — Как это?!. — сказал Костик. — А финики?
        — Финикийцев всех убили, Костик. Всех до одного.
        Последовала предгрозовая пауза.
        — Вот г-г-гады! — закричал Даник. — Карфагешу нашу разрушили! Римлюки позорные!
        — Хомяки проклятые! — крикнул Костик. — Смерть римлюкам!
        — Бей римлюков! — крикнул Даник. — Кия!
        Костик и Даник стояли розовые, влажные от злости, кулаки сжаты, глаза горят, губы трясутся, даже волосы на макушках нахохлились. Один хохол белый, другой черный.
        Мы, взрослые, просто даже и не ожидали такой реакции. Мы думали наши дети тут же начнут радостно играть в «Карфаген должен быть разрушен», или там в «крутую замочиловку фиников».
        Но нет. Всю оставшуюся неделю в Тунисе наши дети играли в «Рим должен быть уничтожен до единого камешка», в «смелые финики мочат лазерными мечами Катопа Старшего», в «добрые финикоши и карфагеши отоваривают классными приемчиками хомяков-римлюков» и т.п.
        И вот я себе думаю: все-таки мы очень-очень хорошие. Добрые мы. Даже несмотря на то, что мы иногда плохие и не всегда моем руки и ноги, не умеем спокойно лежать, сидеть и стоять, потому что у нас шило во всех местах, включая голову, ловим ящериц и отрываем им хвосты, потому что они все равно отрастут, пугаем своими первобытными воплями верблюдов и мотоциклистов, поем «Пусть всегда будет водка, колбаса и селедка…"
        Несмотря на все это, мы все-таки всегда не за тех, кто сильный, а за тех, кого обижают. Это у нас в крови. Генетическое это у нас — «милость к падшим призывать».
        Генетическое — и роковое, судьбоносное. И дети наши такие же. Хорошие. Добрые.
        Кстати, через полгода мы съездили в Рим. С Даником и Костиком. И во что, вы думаете, играли наши дети па родине Катона Старшего? В «добрые римские телепузики-катошки крошат в капусту вандальских динозавров».
        И это правильно. И слава Богу, что все это — так.

Владимир ЕЛИСТРАТОВ
Рисунки Виктора Чижикова                       АЭРОФЛОТ №4 '2002