Михаил Жванецкий – Одесский пароход MP3 18.75 Mb

– В чем дело? Здравствуйте. Вы хотите войти? Здравствуйте. Вы хотите ехать? Здравствуйте.
– Да, да, не беспокойтесь, дайте взойти на пароход.
– Хор надо имени Пятницкого позвать, ради такого праздника именно… Можно тронуться именно?
– Да, троньтесь быстро, у меня куча дел.
– Все, все, я капитан, я даю команду, чтоб вы знали. И-и-так! Во-первых, спокойно мне, всем стоять! Во-вторых, а ну-ка мне отдать концы, спокойно всем!
– Почему именно вам?
– Тихо! Ша! Чтоб мухи мне не было слышно!
– Вам слышно?
– Тихо! Отдать концы. Я говою именно тебе, Яша: отдать концы!
– Почему именно я должен отдать концы?
– Потому что мы идем в моне, мы отходим от пъичала.
– Какой отходим? Зачем этот маскаяд? Если мы пъишли, давайте стоять. Мнен это нъявится – то стой, то иди.
– Но мы же паяход.
– Паяход, паяход. Как минимум, надо спъосить у людей.
– Яша, я пьошу: пьекьяти пьения.
– Ах, эта куьтуьа, этот капитан…
– Яша, клянусь тебе женой Изи, что следующий ейс ты будешь наблюдать с беега.
– Мне уже стъяшно, я уже дъяжу. Я такой паяход вижу каждый день. Через неделю после нашего отхода запах в пойту не выветивается.
Капитан: Всё, пьения закончили, мы отходим от пьичала.
(В машину.) Внимание! Отход!
В машине двое: – Ну что? Будем отходить?
– Кто сказал?
– Он так сказал.
– Что-то я не слышал.
– Так я тебе говорю, он так сказал.
– Что-то я не слышал.
– Я тебе говорю – он так сказал.
– Но я же был рядом. Почему же я не слышал?
– Может, ты отходил.
– Без тебя? Куда я отойду? Мы уже отойдем вместе.
Радио: – В машине! А тепей сейёзно: отход!
– Так, выключи радио.
Радио: – Отдать… (щелчок).
– Так что именно он тебе сказал? Я хочу слышать.
– Ты же слышал.
– Может, я хочу от тебя слышать. Может, я хочу знать, с кем имею дело. А ну, включи радио.
Радио: – …концы! Что такое? Мы отходим или нет? Что случилось? Я щас такое устою – вам будет мало места на паёходе. Изя, Рома, а ну, начинайте суетиться немедленно.
– Это ты меня? Ты меня? Куда ты меня послал? Таких штуйманов как ты… Так, все, стоп. Самый полный стоп! Я хочу с ним поговоить. Так, я тебе устоъю "в гъобу я видел этот пьичал", я тебе устоъю "всю команду в белых тапочках". Ты у меня голый-босый будешь стучать в бойт, а мы тебе из иллюминатоа такое покажем! Так, откуда эта подвижность? Я же сказал стоп. Куда мы идем? Изя, Рома, куда мы идем? Где куйс, где лоция? Я ж не вижу своы. Полный назад! Ах, вы ешили впеёд? А что вам там видно в машине? Ну, давай, впеёд. Давай, хотя я сказал назад, и вы увидите, как я был пйав. А Изе я устою: он голый-босый будет стучать в бойт.
Голос: Капитан?
Капитан: – Что такое? Вус трапелось?
– Изя передал…
– Не хочу слушать. Я с ним не йазговаиваю.
– Он все-таки сказал, что если мы не возьмем левее буквально два-три градуса, мы сядем…
– Пеедай этому подонку…
– Все! Мое дело сказать, я сказал. Хотите – верьте, хотите – нет. Сидите на мели, не сидите на мели. У нас в машине куча дел и без вас. Да, еще он сказал: если вы немедленно не отвернете, вы врежетесь… во что он сказал?… в общем, тут есть какой-то остров.
Капитан: – Пеедай ему вместе с его остъовом… (В это время удар) Удай! Ах, какой паъоход. Иммануил, йадиуй в пойт: "Песней сидим на мели в ста соока метъах от пъичала, отнялся задний ход. Штуйман Гъойсман списан на беег, куда он сойдет, как только мы подойдем. Станший штунман Бенимович еще на беегу уже.
Голос: – Это я, станший штунман Бенимович. Я случайно выскочил. Ну, вы понимаете, ну, мне надо было за бойт. Ну, бывает! Ну, это жизнь. Смотрю, мы отходим, мы идем, а я стою. То есть мы идем, а я стою. А все канты у меня, ну это жизнь, ну надо было. Я дал отмашку сначала конмовым, потом носовым платком, пьиступил к сигнальным огням, сжег всю коробку, мол, стоп, мол, я на берегу. Так эти пьидуйки йазвили такой ход, какой они выжали из этой пьипадочной машины. Тогда я снял штаны и показал им все, на что способен, и они сели под гном аплодисментов. Потому что без специалиста не ыпайся… Эй на… "Зохенвее"! Это я, Бенимович, это я кьичу и издеваюсь над вами. Будем вызывать спасатель? А? Там, где Гъойсману с головой, ноймальному штуйману по… Капитан, это я, Бенимович, кьичу и издеваюсь. Как вода? Пьибывает? Эй, в машине! Пустите машины въаздъай!
В машине: – Что в машине? Я всю жизнь в машине. Я никогда не знаю, куда мы идем. У меня такое впечатление, что на мостике все гады. Хорошо, они наверху, они командуют. Я выполню любой приказ мгновенно, но пусть они мне сначала докажут. Ты – командир, докажи! И все, и мы уже идем.
Капитан: Ничего-ничего. Вначале они мне все поломали, тепей я им все пееломал. Вот вы пассажий, вы скажите – это экипаж? Нет, я интеесуюсь, это экипаж? Это же головоезы. Они все едут в язные стоёны.
Пассажир: Всё! Я пассажир. Вы это знаете, и я это не скрываю. Это не пароход, и это не круиз. Из кухни нет выхода продукции. Они образовали замкнутый цикл и всё глотают без выхода наружу. Все спрашивают, что я ищу. Когда я сюда сел, я искал покоя. Но я уже не ищу покой – я ищу кингстон. Я хочу видеть шеф-повара, заполненного водой по горлышко, и надавить на его дикий живот. Вместо чувства красоты, вместо чувства отдыха, вместо чувства морского путешествия я испытываю огъомное чувство голода. У меня должны быть свои удовольствия, и я их получу. В машине я договорился: за четырнадцать рублей – они подвезут нас прямо к дому, чтоб не искать такси. Ночью у них был дикий грохот. Они сказали, что один дизель сошел с фундамента, но это их не беспокоит. Но вот кто-то у нас украл винт на стоянке. Поэтому нас заносит, но они сказали, что уже сами украли винт у крейсера, но очень большой, и нас опять заносит. Но все это мелочи. Главное, что мы не можем отойти, вот, что меня беспокоит. Пол круиза прошло, а мы не отошли: они все время принимают продукты. Тут такая скука, что я изменил любовнице с женой.
Капитан: Эй, на камбузе, вы уже пъиняли пъёдовольствие?
Kамбуз: Это хто, хто это?
Капитан: Это я, Юхман.
Kамбуз: Хто-хто? Хто это?
Капитан: Капитан говоит. Вы пъиняли снабжение?
Kамбуз: Это хто?
Капитан: Капитан.
Kамбуз: Какой капитан?
Капитан: Ваш ёдной капитан. Вы пъиняли пъедукты?
Камбуз (неразборчиво): Какие продукты? Что он хочет? Кто такой? (Повесили трубку).
Капитан: Эй, на камбузе! Это капитан говоит. Вы уже пъиняли пъедукты или нет?
Kамбуз: Это хто, хто это?
Капитан: Капитан Юхман говоит. Вы пъиняли пъедовольствие?
Kамбуз: Ну?
Капитан: Вы пъиняли пъедукты? На камбузе… или я сейчас вспылю так, что содъегнется паяход…
Kамбуз: Какие продукты? Кто это говорит?.. Продукты? Приняли? Ничего не понимаю… возьми ты трубку… кто-то балуется.
Kамбуз: Это кто, кто это?
Kапитан: Капитан! Все! Пъегоняю. Последний день. Плюю. Язгоняю.
Kамбуз: Кто это? Это кто?
Капитан: Всё! Позледний яз! К чейтям! На вокзал, по домам. Пъоклятие.
Kамбуз: Heт еще. Не приняли… А кого вам надо?.. Кто это говорит?
Капитан: Это я, капитан Юхман, сказал, и я сдейжу. Весь камбуз на беег.
Kамбуз: Ой, не морочьте голову. Мы делаем фаршированную рыбу и нечего сюда звонить вообще.
Капитан: Вы слышали: вчея отъявилось шесть человек. Понос, йвота, къёвоизлияние.
Kамбуз: Это не к нам. Это в медпункт.
Капитан: Медпункт. Капитан говоит.
Медпункт: Не пугайте.
Капитан: Я не пугаю, я начинаю язговой.
Медпункт: Вот это уже двугой тон. А то вы так с угвозой, мол, я капитан, а вы все деймо. Так что спокойнее, вавнодушнее, если хотите жить.
Капитан: Я спокоен. Я…
Медпункт: Еще спокойнее.
Капитан: Я спокоен.
Медпункт: Нет, еще… Без неввов.
Капитан: Я хотел спъёсить.
Медпункт: В таком состоянии на спвашивают. Еще спокойнее.
Капитан (орет): Я спокоен! Но я явлюсь к вам в изолятой на носилках и пеебъю все пъибоы и самый большой шпъиц я вам вставлю, куда вы не подозъеваете, и в стееизатое я буду кипятить то, о чем вы не догадываетесь - ваш личный пъибой. я буду кипятить до тех пой, пока вы мне шепотом, шепотом не скажите, кто здесь капитан. Шепотом!
Медпункт: Я подчиняюсь горисполкому.
Капитан: Какой у вас пъёфиль?
Медпункт: Я экствасенс. Я всё делаю на васстоянии. Мне достаточно пвойтись по вашей фотогвафии.
Капитан: Это я пъёйдусь по вашей фотогъяфии. Я отшибу у вас то, чем вы лечите.
Медпункт: Вы плохо пведставляете. Я лечу эневгией. Даже по телефону. Сейчас я сниму с вас это напвяжение.
Капитан: Давай-давай, мейзавец, снимай быстъей. А то я выйву штуйвал и пееломаю тебе ебъя. Я и съеди хулиганов был капитан. Готовься, куиный потъёшок!
Медпункт: Нет, нет, не отходите от телефона. Я пвиступил к лечению. Повтовяйте за мной: Я здовов, у меня теплые ноги. И снимайте вукой с позвоночника.
Капитан: Все. Снял. У меня уже теплые ноги. Сиди в изолятое. Я иду к тебе, экстъясенс. Отъявленные у тебя?
Медпункт: Кто-кто?
Капитан: Отъявленные у тебя?
Медпункт: Вас интевесует завтвак, обед или ужин?
Капитан: Капитанский банкет. После банкета фановая система была забита непееваенными кусками пищи. Мы высъвейливали куятину из стояков. Кто снимал пъёбу? Что это за ёмштекс, котоый даже евизой не смог пееваить? Я уже не говою язжевать? Паяходский тамада после пейвого тоста отказался выходить из гальюна. Он не успел отстегнуть микьяфон, и мы на весь банкет тъянслиёвали вот эти къики! Я тъебую пъётокола санэпистанции, санкции пъёкуёя.
Медпункт: Теперь легкими движениями вук воквуг головы снимайте излучение вниз по иквам и отбвасывайте.
Капитан: Сейчас я тебе, хиюйг, дам. Я соединю камбуз с изолятоем, ты у меня будешь толочь пеец, а кок излучать энейгию. Все, клади тъюбку, хиюйг, это твой последний язговой по телефону.
Кто у нас в юбке? Вахтенный, кто в юбке?
Вахтенный: Ваша буфетчица. Не знаю, что вы в ней нашли. Она о вас уже два раза нехорошо говорила. Она так часто нехорошо говорит, что, видимо, и думает нехорошо. Я не понимаю, если вы можете доставить женщине, доставьте. Не можете доставить – отправьте ее… я знаю, на учебу, я знаю, на курсы, на танцы, я знаю… куда отправляют женщин, которые не получили удовольствия.
Буфетчица: Не чипайте женщину. Я сойду с этого судна последней. Я увесь этот гадюшник перекантую без всякой учебы. Я как садану его любимой ногой, прошибу усе борта. Кто ему будет делать те бифштексы?
Капитан: Ой-ой, Дуся! Чеез эти бифштексы можно читать. А если вы женщина…
Буфетчица: Я-то женщина, я-то женщина, а вот ты…
Капитан: Тихо! Ша! Где лоция, где накладные? Я хочу пъёвеить ясход гоючего.
Буфетчица: Я те проверу. Ты у меня поскачешь. Ты шо забыл, как весь день в бинокль смотрел, так я тебе еще раз все глаза подобъю. Будешь у меня с биноклем и на костылях, мореход задрипанный.
Капитан: Все! Ша! Дуся! Ша! Все! Цаям, тай-там. Почему вся команда здесь? Здесь что – цийк? Язойтись к чейтям.
Буфетчица: А то я первая буду! Еще французы пели – не чипайте женщину – и не чипайте!
Из машины: Капитан!
Капитан: Ну?
Из машины: He нукайте мне. Они для дизеля выписали девяносто третий бензин и разъехались. А мы с Изей решили поставить пароход в док.
Капитан: А меня вы ешили не спъяшивать?
Из машины: Почему? Вот я вас спрашиваю.
Капитан: Так я возъяжаю категоически!
Из машины: И я вас понимаю. Если б вы не были так заняты, вы бы увидели, что мы уже двое суток стоим на ремонте.
Капитан: Но я не вижу никаких изменений.
Из машины: Это уже другой разговор: в другом месте, с другими людьми и с другим тоном… Ремонт – это не действие. Это состояние. Вы вошли в ремонт, это не значит, что кто-то что-то начал. Вы вышли из ремонта, это не значит, что кто-то что-то сделал. Ремонт вообще невозможно закончить, его можно только прекратить.
Вы поняли меня? Ремонт!